,,Идти к созданию музея пришлось долго: были минуты отчаяния, не раз мне казалось, что уже никакого музея не будет. Сергей Худеков – очень интересный человек, о котором, к сожалению, в Сочи почти никто ничего не знал, хотя за более чем двадцать лет моей исследовательской деятельности я накопил достаточное количество уникального материала о Худекове. Но сколько я не обращался к руководству дендрария с предложением о создании музея – бесполезно. В 2000 году даже вызывали к руководству всех экскурсоводов и велели расписаться в какой-то бумаге, что у Худекова не было детей. Я единственный, кто не стал расписываться – я ведь знал, что у него было трое детей своих и еще трое приемных. Ко мне приезжали потомки Худекова, мы общались, я опять же что-то узнавал от них, но все это были частного рода визиты. Никто идею о создании музея не поддерживал, и я стал терять всякую надежду. Позже я возглавил научную библиотеку и архив научно-исследовательского института в дендрарии. Тогда же я получил ключ от виллы «Надежда» , начал собранные ранее экспонаты, материалы размещать в созданное фондохранилище. Однако само помещение оставалось в прежнем состоянии. Подвижки начались в 2010 году. В мае в саду побывала делегация, возглавлял которую Жан-Клод Килли, председатель координационной комиссии МОК. Его так впечатлила история виллы и ее создателя, что на встрече с Президентом России Жан-Клод Килли сказал, что во время Олимпиады в Сочи он хочет жить на вилле «Надежда» в дендрарии. Вот тогда-то и начался настоящий переполох, пошли подвижки. В марте 2013 года начались реставрационные работы, а 14 июня состоялось открытие музея. Сегодня музей достаточно известен в Сочи и за его пределами: едут посетители из Москвы, Петербурга специально чтобы посетить наш музей, даже из Норильска приезжает поклонница Худекова. За два с половиной года нас посетили 22 тысячи человек, у нас пять книг отзывов за два с половиной года. Причем, у нас отдельно книга для обычных посетителей и для ВИП-персон: артистов, художников, политиков. Музей практически вышел на самоокупаемость, и мы уже не выпрашиваем экспонаты, как раньше, у нас их уже достаточно много. Теперь мы уже выставляем не все, часть экспонатов попадает и в фонды.